Скидка 50% на книгу про попаданца в СССР.

Цикл "Нападающий вратарь". Книга вторая. https://author.today/work/116642

Отрывок:

«Вагонные споpы — последнее дело,
Когда больше нечего пить,
Но поезд идёт, бутыль опустела,
И тянет поговорить».

Из песни группы "Машина времени".

4 марта 1950 года.

Умытый, с найоденным лбом, предстал в военной форме перед вип-зрителями. Навытяжку кривоватой шеренгой рядом стояли: Чернышов, Тарасов, Бобров и Шувалов. Кроме уже знакомых мне трёх маршалов, присутствовал, как позже в том времени называл его товарищ Хрущёв, - кровавый оппортунист Берия. Впрочем, на данный момент, тоже маршал. Генерал Аполлонов, стоящий позади Лаврентия Павловича, что-то шепнул всесильному министру. Тот, последним из маршалов, пожал сборникам руку, и сказал, что если будут предложения по сборной или затруднения - то, он поможет чем сможет. Говоря это, маршал через пенсне смотрел на меня так, что хотелось спрятаться за спину Шувалова. Никита Сергеевич Хрущёв предложил выпить за отца всех наших побед. "За Сталина!" - чокаясь со мной проорал Лёва Булганин. Его отец сурово посмотрел на "тёплого" отпрыска, и тот пробормотав "понял, понял", вышел освежиться. Маршал Булганин подошёл ко мне.

- Чем собираетесь заняться, молодой человек? - учтиво спросил меня член партийной элиты.

- Поеду на предсезонные сборы с футбольной командой ВВС. Перед этим хочу съездить в Горький во время отпуска, товарищ маршал, - по-изотовски чеканю я.

- Горький, - задумывается обладатель донкихотовской бородки, - Я там родился недалече. Чекистом в Нижнем в девятнадцатом был на железке.

Ухмыльнулся, видимо, вспомнив что-то. Подозвал, не успевшего взять со стола бокал, сына:

- Лев, вот товарищ спортсмен едет в Горький. У тебя там пять тётушек. Им мою доверенность на родительское наследство нужно отвести и подарки. (ко мне) Возьмёте его с собой? А то он один, я боюсь, от поезда отстанет...

Вздыхаю, и говорю:

- Так точно, товарищ маршал. 

Выхожу со стадиона. Стайка детей и девушек подлетела едва я перешёл границу оцепления. 

Расписываюсь в протянутых бумагах, билетах, тетрадях. Одна ловкая дамочка, улучив момент, хватает меня за уши и смачно с оттягом целует. Под хохот девушек вытираюсь и, улыбнувшись, говорю:

- Будете хулиганить - домой пойду.

Подхожу к общежитию. Принимаю поздравления за матч. Проставляющийся Попандопуло травит армейскую байку товарищам:

- Был я значит в училище дежурным по роте. А на "тумбочке" дневальный-новобранец. Заходит генерал со свитой. Я рядом с дневальным стою, и собираюсь рапортовать начальству. А "дярёвня" как заорёт: "Смирно! Дежурный по роте на выход!" Все встали смирно. Генерал аж рот открыл от удивления. Потом скомандовал своим "на выход", а мне:

- Ну ладно, я выйду и ещё раз войду, а вы товарищ старшина отойдите в сторонку, чтоб "на выход" можно было разбежаться...

Лейтенант Дёмин вставляет:

- Командир училища дал утром команду выделить людей на уборку территории от снега. Днём вышло солнце, снег сошёл без следа. Стоим мы с лопатами, ждём команду. Командир роты капитан Кищенко досадливо посмотрел вокруг и в сердцах выдал: " Да, растаял... Надо было утром убирать! ".

Попандопуло сообщил, что товарища Финкера в мае переведут с повышением на другой склад. Стёпа этому гешефтману подарил пушистого щенка, которого тут же прозвали Воротник или просто Вор, за то что стащил со стола завсклада кусок колбасы.

Я выпил за столом символически, а Колобок, братаясь в очередной раз с авиаторами, крепко набрался. Но, ведь зараза ещё и гитару принёс. Абрамян тут же попросил местного звездилу:

- Давай что-нибудь героическое. Стёпа же будет помогать корейским коммунистам биться против буржуев.

Тут Васечка врубил новую "выклянченную" у меня песню Бумабараша. 

Насчёт того, что за нас весь шар земной, я бы поспорил. Но, лётчикам было не до того. Они вышли в коридор и в колонну по двое стали маршировать как на параде под Васечкину песню. Тётя Клава поднялась посмотреть и резюмировала:

- Хоть сейчас на парад. По трезвянке так не споют...

Колобок завалился в люлю, а я газеты у настольной лампы почитываю. На первой странице "комсомолки" заголовки: "Имя Сталина носят в своём сердце юноши и девушки страны социализма", "Организатор всех наших побед", "Нам счастье дал великий Сталин", "Самый родной человек", "Лучший друг, отец и учитель советской молодёжи", "Творец зажиточной жизни". Смотрю на дату 16 февраля. А-а, понятно, к выборам газету сделали... Всё равно дурею от такого культа личности... Лишь на третьей странице статья о правах советских людей. Автор поэт Евгений Долматовский. Хоть и здесь пропаганда выглядывает из каждого абзаца, но читать приятно и даже интересно, что большая редкость для центральных газет... На четвёртой странице репортаж о нашей громкой игре с ЦДКА. Про меня одно предложение: "После перерыва в ворота "ВВС" встал молодой вратарь Жаров."

Беру газету посвежее. Первая и вторая страницы - списки товаров на которые снижаются цены и в конце фамилии благодетелей Сталин и Маленков. Люди и правда искренне радуются реальному улучшению жизни. Так... Рубль переводится на золотую базу. Грамм золота стоит четыре рубля сорок пять копеек. Курс доллара снижается с пяти рублей тридцати копеек до четырёх рублей за единицу американской валюты... Перевожу свою зарплату на гипотетические доллары(пятьсот баксов). А ничего так для этого времени. Ведь в США машина эконом-класса продаётся в районе тысячи долларов... А вот про футбол - в июне в швейцарском Базеле будет проведён учредительный конгресс по созданию Союза европейских футбольных ассоциаций, который будет наряду с ФИФА проводить европейские футбольные турниры.

5 марта 1950 года.

Награждение началось ровно в 12-00. Прозвучал гимн СССР. Первым вышел за наградой генерал Устинов.

Мы с Катей были в конце списка. Перед нами награды получали работники "Трёхгорной мануфактуры". За стригальщицей Комиссаровой вызвали Екатерину Кузнецову, а следом и меня. Усталый Шверник автоматом сказал, что нужно, а потом, видимо, признав, поблагодарил за игру сборной. Следом за мной шёл изобретатель Танцюра. Замыкающей была Татьяна Толмачёва. Родная сестра моего знакомца Гранаткина получила орден "Знак Почёта" за многократные победы на первенствах СССР по фигурному катанию. Шутливо спросила меня:

- Может быть перейдёте из хоккея к нам? Катаетесь Вы хорошо, а от хороших партнёрш отбоя не будет.

- За ним итак пол-Москвы бегает, - пошутила счастливая Катя.

Катин родственник оператор Павел Касаткин договорился со своим знакомым снимавшим для хроники. Так, что кусок копии награждения для семейного архива будет.

Собрались в кучку на вокзале. Я, Колобок, Бубука, Саня Иванов из Ленинграда, врач Нина Граевская и товарищ Лёва Булганин. Колобок метнулся за пирожками. Но, с такой хитрой рожей обычно за водкой бегают. Четверка страждущих займёт отдельное купе, а мы с Ниной поедем с соседями рядышком. Захотелось тупо соскочить с пьянки. Мне же нужно быть завтра во всей красе.

Невдалеке закончился митинг, и молодёжь под оркестр строем потянулась к вагонам. 

- На строительство Горьковской ГЭС едут. По комсомольским путёвкам, - сообщил мне представительный мужчина и вопросительно посмотрел.

Шелепин. Как дальше? Блин, нужно дневник завести и всё записывать.

- Юрий Жаров, - представился я - Мы с Вами на дне рождения у Мстислава встречались.

- Ага, - подтвердил Лёва, - мне тогда ещё магнитофон не дали нести.

- Шелепин Александр, Второй секретарь ЦК ВЛКСМ. Мы в цэка ваш матч смотрели. Переживали очень, но водки всё равно не хватило. Извините, мне пора.

К Лёве, жадно пившему лимонад на заснеженной скамейке, потихоньку подошёл лохматый пёс. Псина с минуту назад выпрыгнула на перрон с железных ниток уходящих вперёд и влево. Нос озабоченной морды с шумом втягивал воздух, надеясь на подачку. Лёва поставил пустую бутылку под лавку для сборщиков стеклотары и, глянув на пса, развёл руки в стороны. Мол, нету ничего. Затем летун, что-то вспомнив, полез в портфель. Достал свёрток, из которого выудил четыре кусочка докторской зажатых двумя ломтями хлеба. Хлеб отправился назад в свёрток и в портфель, а два розовых куска легли на асфальт. Пёс деловито посмотрел по сторонам, убедившись в отсутствии конкурентов, и ,весело завиляв хвостом, за пару секунд сожрал лакомство. Лёва, поражённый скоростью принятия пищи, протянул животине ещё ломоть, прожёвывая во рту, вставший колом безсоевый кусок. Пёс в этот раз жевал аристократически, видать в прошлой жизни тоже был мажором. Тут подбежал Колобок с пакетами и подозрительно оттопыренными карманами. Наша компания, собрав вещи, двинула на посадку.

В вагоне моё купе было вторым. В первом сидели два довольных морячка и две улыбающиеся девушки.

Повезло ребятам... и девчатам.

Спортсмены мои плюс Лёва заняли третье купе. Граевская, представившись капитаном медицинской службы, вышла из мужского купе. Я, глядя на хитрые физиономии парней, сказал:

- Я не участвую. Без фанатизма здесь.

- Мы меру знаем, - ответил за всех Лёва, - Культурно отдыхать умеем.

Через ещё не закрывшуюся дверь, я услышал Лёвино "Доставай!".

- Нина Даниловна, - обратился я к расправлявшей складку на юбке женщине, - Я тут про спортивную медицину написал. И план работы на первые три месяца. Посмотрите.

Снисходительно-жалеющее выражение лица молодой учёной по мере чтения становилось вопросительно-восхищённым.

- Это всё... Это мы с Вами будем в Горьком... - захлебнувшись от эмоций строгая дама стала похожа на восторженную школьницу.

- Нет, Нина Даниловна, - обрезаю, - Это Вы всё устроите и организуете. Вам помогут. Я договорюсь.

В этот момент поезд дёрнулся и в купе ввалились двое - парень и девушка. 

Закинули наверх сумки и гитару в чехле. Девушка представилась:

- Людмила Хитяева. Актриса Горьковского театра драмы.

Заметил, как её спутник скривил рот в усмешке.

- А это, Женя, - продолжила выступление актриса, - Ему двадцать три, а выглядит на все тридцать.

Худой, в поношенном пиджаке с вытянутыми на коленях брюками, парень действительно выглядел не очень. 

- Этого комика даже в ТЮЗ не взяли. - продолжает начинающая примадонна, - Типа старик уже детишек играть. У него в спектакле две реплики, но он их так подаёт, что над его матросом зрители смеются в голос. Если б Саша Палаесс наш герой-любовник не заболел, не видать бы Женьке Москвы. Впрочем, после нашего провала, ему её и так не видать.

Смутнознакомое лицо парня лучилось улыбкой, пока подруга задвигала речь. Потом он встал и скромно представился:

- Женя. Женя Евстигнеев.

- Что Вы рот открыли, товарищ лётчик, - улыбается мне девушка-симпатяшка, - Спутали Женю с кем? (теребит остатки его шевелюры). Этого ни с кем не спутаешь. Работяга из рабочих, а поди ж ты, ударником в ансамбле джаз наяривал, пока в театр не попал. Вы любите театр? (пододвигается ближе) А девушка у Вас есть? (ещё ближе) А где Вы в Горьком остановитесь?

Я отодвигаюсь, и говорю:

- Я в заводскую футбольную команду еду. С жильём они решают... Евгений, (киваю на верхнюю полку) играете?

Тот улыбнулся, склонив голову:

- Играю. Джаз знаете ли люблю. А то как Вы на инструмент посмотрели... Сыграйте, Юрий, И зовите меня Женей. Евгений это слишком официально. Меня так цеховой мастер звал, когда собирался обматерить за брак.

Я взял гитару, Расчехлил. Немецкая. Начал играть что-то ритмическое перескакивая с темы на тему. У Жени загорелись глаза и он взяв со столика вилки начал отбивать ритм... 

Граевская захлопала, улыбаясь:

- Женя, за Вами после танцев девушки наверное бегают.

- Бегают, дуры, - отвечает артистка, - только как узнают, что он студент да ещё вожатый в пионерском лагере. То есть гол как сокОл. Бросают.

- Нет... Это знаете ли я их... - войдя в какую то роль, махнув рукой, гордо говорит Евстигнеев, - А вы, Нина Даниловна, замужем?

- Нина. Называйте меня Нина, - зарделась капитанша, - Замужем.

- И кто у нас муж? - с нажимом спрашивает Женя, помахивая вилкой и беря нож со столика.

- Полковник медицинской службы.

Артист нарочито удивлённо пугается. И, приглаживая ладонью залысины, под смех присутствующих выдаёт:

- Предупреждать надо.

В разговоре выяснилось, что Люда тоже студентка театрального училища. Что она с Женей ехала в Москву на просмотр во Дворце культуры автозавода ЗИСа. Людин папа в конце двадцатых вместе с Лихачёвым поднимал завод на мировой уровень. Директор ЗИСа в новогоднем разговоре пообещал устроить дочь старого друга в заводской театр. Но, на месте оказалось, что на заводе открыли дело против евреев-специалистов. Лихачёва тоже допрашивали. Помощник директора посоветовал "валить отсюда, пока не забрали". В заводском ДК слушать не стали, попёрлись в театр-студию киноактёра. Там профессор ВГИКа Борис Израилевич Волчек (из-за строительного ремонта в своём институте) просматривал студентов и актёров. Люда Хитяева показала Лисену из "Учителя танцев" на что мэтр заметил:

- Зельдин свою Островскую с этой роли не даст убрать. Разве что в дублёрши...

В дублёрши Люда не хотела. А Женя на прослушивании сказал три слова из монолога Брута и остановился уставившись на профессорскую дочь. Сказал, что забыл и прочтёт другое. Произнёс какой-то белый стих и с позором удалился. Но, как оказалось дочка успела написать адрес на бумажке и вручила этому клоуну. Евстигнеев кивал, улыбаясь.

- А прочтите тот стих, - попросила Граевская, - Ну, пожалуйста.

- Там не стих, четверостишие.- сказал актёр вставая.

И мгновенно преобразился из довольного сутулого паренька в убитого горем от ухода любимой к другому:

- Так вот к кому ты от меня уходишь!

Уйди, уйди, тебя я ненавижу...

Не инженер ты - хам, мерзавец, сволочь, ползучий гад и сутенёр притом!

Я обладать хочу тобой, Варвара!

Женя с таким чувством чеканил фразы, глядя на Хитяеву, что та, выдохнув после речи, сказала простодушно:

- Чуть не опИсалась, гад... извините.

Тут после стука открывается дверь купе и появляется Лёва с бутылкой коньяка. Увидев Люду, улыбается и тянет:

- А можно...

- Нельзя, - отвечаю, сжав Людину ладонь своей.

Подняв брови, лётчик бросает:

- Извините, пойду дальше искать...

Приключения на свою задницу.

Люда в порыве благодарности как бы случайно прижимает мою ладонь с своей ничего такой груди:

- Спасибо, Юрий, вы настоящий рыцарь.

Убираю руку с волшебной мягкости, и слышу как в первом купе орут:

- Всё пропьём, а флот не опозорим.

Через полчасика наше купе наговорилось и начало стелить постели. Мальчики первыми организовали свои верхнеполочные гнёзда. Женя залез наверх. Я решил почитать перед сном и уселся на краешек постели Граевской. Людочка, артистично изгибаясь, медленно застилала своё лежбище. 

- Юра, Вы поможете мне заправить простыню? - озорно подняв брови, спросила артистка.

- Нет, Людмила. Давайте уж вы сами. - вздыхаю, наблюдая за демонстрируемыми в полуметре округлостями.

Тут за дверью купе началась какая-то возня. Открываю. Лёва, извиваясь ужом, лёжа отбивается от морячков ногами, а те пинают его, приговаривая:

- Куда руки тянешь? Это наши сисьски... Иди в гальюн передёрни. 

Встаю на линию огня со словами:

- Давайте жить дружно.

Тут мне прилетает в глаз. Ухожу от второго удара как в замедленной съёмке. Первому бью в "солнышко", а второму в скулу, стараясь сдержать удар. Мореманы вышли из боя. Прискакал на помощь, спрыгнувший с полки, Евстигнеев. С его помощью оттащил пьяного Лёву в "мужское" купе. Морячки, побурчав для порядка, вернулись к себе. Хитяева подошла с улыбкой:

- За меня на танцах два раза дрались, - не заметив моего интереса, кинула, - А синячок то знатный будет...

Захожу в туалет. Из зеркала смотрит побитая рожа типа этой... Красавчег!