Пари

Вызов к директору не заставил себя ждать. На следующий день, прямо с физической подготовки оба Лира были вызваны в кабинет к господину Пруттсу. Мастер Куто, учитель фехтования, промолчал, когда распорядитель огласил просьбу директора.

— Я пойду с вами, господа, — только и сказал он. И по жёсткому взгляду и неуловимо резким движениям, оба догадались, что он знает причину.

— Тебе не кажется, что это полный слив? — прошептал Дженве на ухо, пока они оба шли по коридору за учителем.

— Они ничего не докажут, — так же тихо ответил Ллойву, — пакт о невиновности. Надо иногда ходить на лекции по праву…

Все трое как-то незаметно подошли к цели.

— Ну, тебе виднее. Но мне кажется… — Похоже, братец не на шутку напуган. Шёпот Дженве привлёк внимание преподавателя.

— Не надо шептаться, господа, сейчас вам дадут право говорить в голос, — иронично заметил Мастер Куто и вежливо приоткрыл дверь в кабинет. Пути назад не было, Ллойву смело зашёл прямо в эпицентр грядущей бури, и Дженве, не смея оставить брата одного, шагнул следом. Поздоровался запинаясь.

Мастер Куто вошёл последним и закрыл дверь на ключ, отрезая все пути к бегству. Ллойву с удивлением не обнаружил в кабинете Мастера Вильема, зато Мастер Куто обошёл обоих провинившихся и встал рядом со столом директора. Господин Пруттс, как всегда, безупречно одетый, с аккуратной бородкой и усиками, сложил тонкие пальцы домиком и воззрился поверх них на своих подопечных. Повисло неловкое молчание.

— Итак, снова вы, — вздохнул директор.

— Вы сами нас вызвали, — вежливо возразил Ллойву, — с занятий.

— Мне поступила жалоба, господа, и снова на вас…

— Но мы ничего не сделали! — поспешно сказал Дженве и тотчас осёкся уловив быстрый, как вдох, взгляд брата в свою сторону. Лучше помолчать. Ловкач всегда знает, как выкрутиться, и в этом деле ему лучше не мешать.

— Ну, разумеется, — неожиданно согласился Пруттс, — не вы покинули общежитие после полуночи, не вы закинули осиное гнездо в личную комнату господина Вильема.

— Конечно же нет, — всё так же вежливо и тихо продолжал возражать Ллойву, — зачем нам это?

— Господин Вильем утверждает, что это ваших рук дело, — парировал директор, — на окне снаружи были обнаружены следы.

— О, тогда виновный, наверняка, будет найден, — согласился Ллойву, — какие-то конкретные следы?

— Откуда на ваших ботинках грязь, господин Дженве? — резко перешёл к допросу господин Пруттс, — кажется, это жирный чернозём, в нём как раз можно испачкаться в садах, откуда и было взято злополучное гнездо… И, кажется, именно он оказался на подоконнике.

Дженве, заливаясь краской, перевёл взгляд вниз, на свои не отмытые с ночи ботинки в неопрятных пятнах. Бросил взгляд на идеально начищенные — брата. Как он мог забыть об этом?

— Я забыл помыть, — пробормотал он, — мы вчера ходили гулять и я…

— Не нужно сочинять ложь, господа, — вздохнул директор, — я имею право исключить вас из Академии. Количество жалоб на вас превысило все известные пределы.

— Но все они бездоказательны, — возразил Ллойву, сжимая руки за спиной и глядя куда-то поверх головы сидящего Пруттса.

— Здесь не высший суд, юный Ллойву, нам не нужны железные доказательства, у нас нет адвокатов и судей. Если желаете правового решения, сможете подать аппеляцию, — возразил господин Пруттс, — ваше стремление к знаниям мне нравится, и я многое вам прощаю, не сообщая о жалобах вашему отцу, Советнику Изольтару. Хотя должен.

И снова хрупкое кристальное молчание. Мастер Куто стоял, как высший судья, пронзая обоих презрительным взглядом и от этого отчего-то было физически тошно.

Оба Лира вдруг потеряли воинственный пыл и осунулись при упоминании Советника. Директор Пруттс долго рассматривал обоих, наконец вздохнул.

— Да, доказать, что в сём безобразном действе участвовали именно вы — невозможно. Но ваша нелюбовь к господину Вильему общеизвестна и не требует доказательств. Я допускаю, что это порывы юности, но иногда они заходят слишком далеко. Хочу вам сказать, что даю вам последний шанс…

— Я вмешаюсь, — откашлялся Мастер Куто, — с вашего позволения. Считаю что в ответе за каждого своего студента.

— Конечно, Мастер Куто, — милостиво и даже с некоторым облегчением разрешил директор.

— Обращу ваш последний шанс в пари, — Мастер Куто хитро посмотрел на обоих, — если до конца года Мастер Вильем не пожалуется на вас, я обучу вас особой технике боя. Ибо даже обучение Кейме в академии охватывает не всё…

Мастер Куто удовлетворённо отметил интерес в глазах у младшего Лира и вялую надежду у старшего.

— Но если жалоба поступит, — продолжил вместо Куто Пруттс, — я инициирую ваше исключение из Академии с уведомлением о сём вашего отца. Без возможности апелляции.

— Как вам такое пари? — Мастер Куто усмехнулся жёстко. — Не потому что вы принадлежите к славной ветви дома Лита. Исключительно из личных симпатий…

— Иначе я бы выслал вас немедленно, — подтвердил Пруттс сурово.

— Но он нас ненавидит! — воскликнул Дженве, — и всё время цепляется!

— Он найдет повод пожаловаться, — подтвердил Ллойву. — Это несправедливое пари.

— Так проявите изобретательность, — Мастер Куто был непреклонен, — её вам не занимать. На кону ваше пребывание в Академии. Ну, так что скажете, господа? Готовы побороться за своё право?

Оба Лира переглянулись. Мастер Куто отметил себе уверенные движения младшего и заискивающий взгляд старшего. Очевидно, на чьих плечах сидит голова этого тандема, и куда следует давить в первую очередь. Ллойву едва заметно кивнул и Дженве вздохнул, опуская плечи.

— Мы согласны, — подтвердил Ллойву. — До конца года.

— Последний шанс, господа, — строго повторил директор Пруттс, — мы все желаем, чтобы ситуация разрешилась благополучно для всех.

— Он превратит нашу жизнь в адище, — тихо, чтобы услышал только брат, вздохнул старший Лир.

— Академия даёт вам не только знания академические, но и учит жизни, господа. За всякие поступки рано или поздно наступает расплата, — Мастер Куто улыбнулся, — лучше вам это уяснить здесь и сейчас, нежели будучи взрослыми. Так вы, возможно, совершите меньше ошибок.