Марафон отрывабрь #16

Опять с опозданием, но пусть будет :)

Тема на 16 ноября:

16. Хрупкое равновесие (мир на грани, герои на пороге срыва)

У меня будет герой на грани срыва. Отрывок из "Оборотни Сирхаалана: Дамхан", после того, как Дамхана чуть-чуть не доубили. 

Малуша кряхтя поднялась, и, не обращая внимания на Везнича, проснувшегося от шума и призывавшего её к осторожности, поспешила вон из дома. Слова волхва и собственные опасения, что поблизости от тёмной вереи араней, побывавший на пороге смерти, а то и переступивший его, мог превратиться в какую-нибудь особенно неприятную нечисть, отмелись на задворки сознания материнским инстинктом. Однако, выбежав на крыльцо, она невольно обмерла от ужаса, увидев четыре кокона рядком вдоль изгороди: терзаемый нечеловеческим голодом араней умертвил и оставил перевариваться всех коз и овец сразу. В следующий миг она аж подпрыгнула, когда он бесшумно появился рядом с ней. Некоторое время Дамхан таращился на оторопевшую женщину всё тем же безумным взглядом, а затем отодвинул её в сторону и ввалился в дом. На волхва он и вовсе не обратил никакого внимания, прошёл мимо него к столу и набросился на расставленную на столе еду со звериной жадностью. Везнич медленно опустился обратно на скамью и настороженно наблюдал за аранеем. Малуша, вернувшаяся вслед за братцем, посматривала на него несколько боязливо, пожалуй только сейчас в полной мере осознав исходившую от него опасность. Она видела его разным — испуганным, голодным, израненным, злым. Таким она его не видела его ещё никогда. Если в прошлый раз, когда он жадно ел у неё в доме после спасения Найды, у него был просто пугающий — для других — оборотневский взгляд, то теперь впервые в жизни ей казалось, что паучья ипостась действительно может взять верх. Она спохватилась, что араней успел уничтожить половину из стоящего на столе и принялась поспешно выставлять всё новые блюда. За последнюю неделю соседки нанесли ей много снеди, из того, что сами специально наготовили для оборотня, и того, что решили не тащить с обозом. В долгом пути еда, конечно, не помешает, но впопыхах весь дом с собой тоже не увезёшь. Дамхан продолжал жадно запихивать в себя всё подряд, так что только диву можно было даваться, как это всё помещается в худосочной человеческой ипостаси. В один из своих походов в подпол и обратно, Малуша заметила, что Везнич бормочет то ли заклинания, то ли молитвы богам, по-прежнему напряжённо глядя на аранея — видимо тоже до конца не уверенный, какая ипостась возьмёт верх. Впрочем, пальцы его спокойно поглаживали, а не судорожно сжимали, колдовской амулет, лежавший у него на коленях, и женщина немного расслабилась, вновь почувствовав слабую надежду, что всё обойдётся.

Наконец Дамхан, казалось, насытился и затих, опираясь локтями на стол и уставившись вниз. Малуша робко подошла поближе, села рядом с ним. Сердце разрывалось видеть его таким. Раны затянулись, цвет лица стал нормальным, кожа выглядела обычной человечьей, а не полупрозрачным бычьим пузырём. Но всё же… При всей внешней нормальности, в нём чувствовался какой-то надрыв, словно он с трудом цепляется за жизнь и вот-вот снова упадёт замертво. В приступе материнской нежности, Малуша порывисто погладила его предплечье, араней вздрогнул и уставился на неё всё тем же мало осмысленным паучьим взглядом. Пересиливая свой страх, женщина заворковала, как с малышом, потом снова принялась напевать колыбельную, как тогда, у расселины, отчаянно пытаясь вытащить на свет божий разум человека. Какое-то время араней слушал её, словно заворожённый, не шевелясь. Постепенно, мучительно медленно, его взгляд начал проясняться. Под конец колыбельной за человечьими глазами наконец появилось человечье же сознание. Дамхан как-то по особенному вздохнул, будто бы только что проснувшись, затем откинулся назад и прикрыл глаза. Почувствовав, как его кожа леденит ей пальцы, Малуша снова засуетилась — нагрела воды, залила кипятком душистых трав, поспешила обратно к столу с чашкой отвара. Везнич остановил её, прежде чем она поставила чашку перед аранеем, всыпал туда что-то ещё и прочитал заклинание. Оборотень подношение принял, снова оперевшись на стол локтями, обвил пузатый бок кружки пальцами, словно пытаясь согреться, и невидяще уставился на дымящуюся поверхность воды. Они просидели в молчании ещё какое-то время, араней время от времени прихлёбывал из кружки, волхв продолжал бормотать заклинания, Малуша с каким-то отчаянным остервенением наглаживала предплечье Дамхана, одновременно радуясь, что он жив, и с замиранием сердца ожидая того, страшного вопроса. И он не замедлил последовать.

— Где Найда? — спросил араней, когда Малуша встала, чтобы принести ему ещё отвара.