Еремей Парнов, "Ларец Марии Медичи"

Поскольку в этом отзыве будет много ворчания, то оговорюсь заранее, что книга всё равно мне понравилась и читать её, таки да, стоит.

Если посмотреть на послужной список автора, то получается, что "Ларец" - это его первый самостоятельный роман, и на это стоит делать скидку. Ранее Еремей Парнов либо писал фантастику в соавторстве с Емцевым, либо документальные и научно-популярные тексты. Тем более, что роман опубликован в 1971 году, но некоторые архаизмы и неровности в тексте выдают, что писаться он начал намного раньше. Так, на одной из страниц мелькает "синяя мотоциклетка ОРУДа" - а оная служба (Отдел регулировки уличного движения) была слита с ГАИ ещё в 1961 году.
Поэтому "Ларец", открывающий трилогию "Альбигойские таинства", на мой скромный вкус, слабее, чем последующие её книги - "Третий глаз Шивы" или "Мальтийский жезл". Классические проблемы первой художественной книги писателя-документалиста: автор искренне увлечён темой и очень много знает, но как органично встроить все эти знания в художественный текст - пока не научился.

Во-первых, автору то ли платили за количество, то ли просто его временами уносило в потоки сознания и словесные кружева, без которых и сюжетная, и эстетическая стороны романа вполне могли бы и обойтись.

Во-вторых, автор иной раз садится в лужу по исторической части, к которой проявляет столь горячий интерес. Прочитал-то Еремей Иудович много, это видно - но слишком увлёкся темой и с раскрытым ртом внимал "эзотерическим" источникам, к сообщениям которых стоило бы отнестись с осторожностью. Так, вполне серьёзно ссылается на знаменитое "пророчество Казота", якобы предрёкшего французскую Революцию и гибель аристократии. В своё время эта драматичная история была невероятно популярной - даже Александр Дюма не удержался, чтобы не ввернуть её в своё "Ожерелье королевы". Проблема только в том, что история о пророчестве появилась лет через двадцать после напророченных событий. Тут уж пророчествуй вволю, не ошибёшься.

Конечно, нам легко умничать в интернетную эпоху, когда проверить пруфы можно минут за пять в гугле и википедии. Парновский следователь Люсин, когда у него возникает такая же необходимость, вынужден вместо википедии обращаться к знакомому историку Березовскому (в книге - писателю, в экранизации - сотруднику Павловского музея), слать запросы в Эрмитаж и загружать многодневной работой экспертов.

Кадр из экранизации 1980 года

Детективная линия, со своей стороны, нарушает одно из основных правил хорошего детектива - оставить для наблюдательных читателей намёки и улики для разгадки преступления. Вместо этого оно раскрывается лишь случайно, в ходе допроса преступника, арестованного за совершенно другое убийство - что выглядит несколько искусственным deux ex mahcina. Такое впечатление, что сюжетообразующий антагонист однажды стал автору в тягость, и автор его просто замёл под ковёр. Ровно с таким же успехом пропавшего иностранца могли бы похитить инопланетяне - это бы не потребовало никаких изменений в основном сюжете.

Заметно, что альбигойцы, выступающие в одной из исторических глав романа, пользуются симпатией автора, который пытается приблизить к советскому читателю ХХ века идеи этого малосимпатичного культа. Однако даже ему это не очень-то удаётся - заповедь "лжесвидетельствуйте и клянитесь" вырывается у "совершенных" едва ли не на каждой странице. Образ альбигойского епископа д'Ан Марти, которому надлежит играть благообразную роль мученика в неравной борьбе со злобным католичеством, получился весьма двусмысленным. Именно он не позволяет "совершенным", желающим защищать Монсегюр, сложить с себя монашеские обеты и взять в руки оружие, а коменданту замка - перестроить Монсегюр для нужд обороны в ущерб его культовым функциям. Ведь замок всё равно падёт, и альбигойцы должны войти в историю мучениками, не обагрившими руки кровью.

Разумеется, идея в таком случае отпустить солдат и рыцарей, до конца защищающих этих бездельников, в голову "Наставника Совершенных" не приходит. Мученичество мученичеством, но дело простых смертных - сражаться и умирать за господина. Не знаю, как этот образ смотрелся в 1970-е годы, но сегодня он вот очень перекликается с фигурами, которые требуют войны до конца, но при этом не только сами на войну не собираются, но и делают со своей стороны всё, чтобы она не была выиграна.

Количество исторических экскурсов в романе влияет на их качество, не позволяя ни одному из них нормально развернуться. А кардинал Ришелье, согласитесь, слишком крупная фигура для эпизодического персонажа. Именно поэтому, как я понимаю, в экранизации 1980 года сократили количество артефактов и их хранителей с семи до пяти, и строчка манускрипта "мы заклинаем семерых" превратилась в "...пятерых".

После прочтения "Ларца" раздразненный, но не удовлетворённый этими краткими экскурсами мозг тянет руки к "Ожерелью королевы" Дюма и "Проклятым королям" Дрюона, "Мушкетёрам" и монографиям по истории.
А книга, которая подвигает к чтению хороших книг - тоже хороша, несмотря даже на имеющиеся слабости.