Выйдешь в поле, хочешь... Почему полем не вдохновляются, а говорят похабщину?

Нашу классику отдельно от школы трудно представить, как детсад без пропахших хлоркой, холодных кроватей, куда средь бела дня нас укладывали штабелями. Так ее вбивали в голову.

Выпрыгнули из школы, как из пыльной коробки, где 3 года на Химии зачем-то смешивали разные вонючие жидкости, на Биологии пытались запомнить структуру ДНК, процессы транскрипции и трансляции, механизмы генетической регуляции в прикуску с биохимией и т.д. Но , друзья мои, 6 лет на литературе испытание оказалось куда тяжелее.

Просторное, необъятное, живое, дышащее поле русской литературы вносили в класс порциями, в коробках из-под обуви или ксерокса. Хотя некоторые педагоги изощрялись, и причмокивали, полагая себя в роли гуру, – они вместо прогулки по тому самому полю, тащили с него букет. Аккуратный, с оторванными корнями, составленный по правилам, но мертвый.

В вазе была дюжина знакомых всем стеблей: слащавые на оды царям Ломоносов с Державиным, назидательный Крылов, лаконичный Пушкин, протестующий Лермонтов, сатирик Гоголь, раздатчик характеристик крестьянам Тургенев, правильный Толстой, страдалец Достоевский, ироничный Чехов и горьковатый Горький.

Вот вам классика! Налейте воды в вазу, подаренную мамой одного из вас!

А ты тоскуешь по воле. ты вспоминаешь: "Поле, русское поле…

Светит луна или падает снег..." и орешь со всей дури:

–Полундра! В поле то эти цветы были другими!!! Аль нет?! Спасибо, хоть не тронули Лескова с Куприным, Бунина с Алексеем Толстым, Андрея Белого с Фёдором Сологубом, Леонида Андреева с Алексеем Ремизовым и Мережковским, что не увидели облако Набокова. Их талант, сложность, эксперименты, их мрачная или, наоборот, романтичная эстетика выпадают из схемы очищенного как картошка реализма.

Вместо чтения была ложь, манипуляции, обобщение, канонизация, пропаганда, морализаторство, квинтэссенции.

В класс заходил один "человек в футляре" , а выходило 25, все , кто там был.

Я ненавижу коробки, футляры и букеты, – просто хочу брести по полю, где ромашки, васильки, клевер, одуванчик, тысячелистник, донник, цикорий, лютик, мышиный горошек, пижма, колокольчик, незабудки... и там заблудиться. Вдруг травинка выглянет и скажет :

– Разгадай меня, а не успеешь, приведи сына или дочь – они продолжат... Вот так, да, руки в стороны... Приходи на закате, поднимайся на холм. Что видишь? Ну все, пока, мне пора посудачить о том, как Лев Николаич думал, что делать с Анной, а Александр Сергеич бросил писать Дубровского, а Федор Михалыч хотел продолжить "Братьев Карамазовых..., а Иван Сергеич послал Гаврилу к Русалке.

Ну все, давай-давай. Иди своей дорогой и не мешай траве."