Попаданец в тело Иисуса

Обычное дело для писателя — мониторить рынок, смотреть, что сейчас «летит». И, как всегда, летели они. Попаданцы.

Бывший спецназовец в теле бояръ-анимешного подростка. Офисный менеджер в теле дракона. Умудренная опытом пенсионерка в теле юной злодейки из любовного романа. Сотни, тысячи историй. И внезапно меня пронзила мысль, от которой стало холодно. Мысль не о качестве текстов (об этом и так сказано немало), а о фундаментальной, чудовищной жестокости, лежащей в основе этого жанра.

Мы называем это «вселением». «Переносом сознания». Звучит почти стерильно, как операция на жестком диске. Но давайте назовем вещи своими именами.

Попаданство - это убийство.

Представьте себе мирный завтрак. Юный граф, пусть немного глупый и заносчивый, ест свою овсянку. У него есть планы на вечер, есть девушка, которая ему нравится, есть страх перед экзаменом по фехтованию. Он — живой. Он — личность.

И тут — бац! — его накрывает магической волной, кирпичом или просто авторским произволом. Его сознание стирается в пыль. Его «Я» аннигилируется. И на его место приходит наш Вася Пупкин из 2024 года.

Вася, конечно, герой. Он сразу начинает «прогибать мир», внедрять промежуточный патрон, учить эльфиек демократии и варить сталь. Читатель в восторге: «Молодец, Вася! Покажи им там!». Но никто не ставит свечку за того юного графа. Никто не оплакивает душу, которую Вася вытеснил в небытие.

Это не просто квартирный вопрос, который испортил москвичей. Это рейдерский захват самого святого, что есть у человека — его существования.

Мы привыкли считать тело просто оболочкой, костюмом. «Ах, предыдущий владелец был слабак и нытик, он всё равно бы умер», — оправдывает автор своего героя. Это классическая риторика завоевателя. «Эти дикари не умеют пользоваться землей, мы принесем им цивилизацию». Мы оправдываем метафизический геноцид ради сюжета.

Герой-попаданец — это, по сути, паразит. Глист, обладающий интеллектом и харизмой. Он носит чужое лицо, целует чужую мать, спит с чужой женой, пользуясь телом ее мужа. И мы, читатели, соучастники этого обмана. Мы не просто закрываем глаза на убийство личности, мы ему аплодируем.

И вот я подумал о пределе этой жанровой условности. О том, где эта моральная слепота становится очевидной.

Представьте себе книгу с названием «Попаданец в тело Иисуса».

Сюжет прост: современный эффективный менеджер или политтехнолог переносится в Иудею первого века. И вселяется… ну, вы поняли. В момент крещения в Иордане или во время молитвы в Гефсиманском саду.

«Предыдущее сознание» (то есть сам Христос) стирается как неэффективное. Слишком добрый, слишком жертвенный, слишком «не от мира сего». Наш попаданец берет управление на себя. Никакого креста, никакой Голгофы. Он устраивает революцию, свергает Пилата, заключает союз с парфянами, внедряет пенициллин и порох, создает Великую Иудейскую Империю. Хэппи-энд.

Звучит кощунственно? Безусловно. Но почему?

Не только из-за религиозных чувств. А потому что на этом примере ярко видно то, что мы игнорируем в историях про «попаданца в тело барона». Мы видим подмену. Мы видим, как Высшее (или просто Другое, Уникальное) подменяется Понятным и Утилитарным.

Мы понимаем, что мир, спасенный таким «эффективным менеджером», потерял бы нечто бесконечно важное. Он потерял бы ту самую Личность, которую стерли ради «прогресса».

Каждый человек — это вселенная. И глупый граф, и злобная мачеха, и слабый принц. Когда мы пишем о том, как наш современник занимает их место, мы пишем о том, что их жизни не важны. Что важна только эффективность, знания из Википедии и умение собирать автомат Калашникова.

Может быть, пора перестать убивать?

Есть же другие тропы. Попадание в собственное тело. Попадание в только что умершее тело (хотя это уже некромантия, но хоть честная). Или — самое сложное — сосуществование. Диалог двух сознаний. Конфликт, симбиоз, дружба.

Но нет. Мы предпочитаем стерку. Вжик — и человека нет. А на его месте — мы, такие красивые и умные.

Это очень страшная фантазия. Фантазия абсолютного эгоизма. И то, что она стала самым популярным жанром десятилетия, говорит о нас, людях XXI века, что-то очень неприятное.

Мы не хотим спасать других. Мы хотим стать ими, предварительно их уничтожив.

Как вам такая мысль, коллеги? Или я слишком сгущаю краски, и это просто сказка?