Начал новую главу

Вот...

Никакой жути с каракуртами, обычная сида в глазах эфиопа. :)

Тафари недоумевал. Более того, он пребывал в полном изумлении. Его не то учитель, не то старший компаньон абуна Родри склонил голову перед странной девицей-фенеком, словно слуга перед госпожой. И тон, которым он говорил с нею, – почтительный, почти подобострастный – тоже скорее подошел бы оробевшему слуге, чем опытному, уверенному в себе проповеднику. Правда, о чем они говорили, аксумец не понимал: в звучавшем сейчас языке, то льющемся как песня, то хлюпающем и шипящем, ему не удавалось уловить ни единого знакомого слова. И все-таки язык этот казался смутно знакомым: Тафари определенно когда-то его слышал. Вот только когда и где?
Впрочем, кое-что в этом разговоре вполне можно было понять и без слов. Поначалу девица встрече с абуной явно обрадовалась: распахнула глазищи, заулыбалась, защебетала, словно певчая птичка. А потом вдруг разом переменилась в лице. Глаза ее сузились, щеки из лиловых сделались мертвенно-белыми, острые звериные уши откинулись назад.
Абуна, только что вполне бойко объяснявший что-то девице, разом замолчал. Затем, запинаясь, он показал пальцем на Тафари и проговорил еще несколько столь же непонятных слов.
А затем девица резко обернулась. Ее странные, не по-человечески большие глаза болотно-зеленого цвета зловеще уставились на Тафари.
– Скажи, доблестный воин, – звенящим голосом произнесла девица на чистейшей городской латыни, – то, что он сейчас говорил, – правда?
И тут Тафари совсем растерялся. Ну как он мог ответить на этот вопрос, если не понял ни слова из услышанного разговора!