Несколько писательских котов

Анна Ахматова и ее Глюк

Согласно воспоминаниям Иосифа Бродского, на даче у Анны Ахматовой проживал агрессивный рыжий кот бандитского вида и поведения по прозвищу Глюк. «Открывается старая, шуршащая… дверь и из-за нее выглядывает пушистая прелесть… знатный кот, всем котам кот…» – восхищался Иосиф Александрович. 

«Ну, знаете, это уже не кот, это целых полтора кота», – характеризовала  Анна Андреевна своего питомца. Кстати, она же считала, что Иосиф и Глюк невероятно похожи, а Бродскому это сравнение очень нравилось. Он ведь и сам признавался, что в следующей жизни хочет стать котом. «Я, как кот. Когда мне что-то нравится, я к этому принюхиваюсь и облизываюсь… Вот, смотрите, кот. Коту совершенно наплевать, существует ли общество «Память». Или отдел пропаганды в ЦК КПСС. Так же, впрочем, ему безразличен президент США, его наличие или отсутствие. Чем я хуже кота?»

Кошачье детство Иосифа Бродского

Он был тощим, облезлым, рыжим,

грязь помоек его покрывала.

Он скитался по ржавым крышам,

а ночами сидел в подвалах.

Он был старым и очень слабым,

а морозы порой жестоки.

У него замерзали лапы,

точно так же, как стынут ноги.

(И.Бродский «Кот»)

Бродский обожал кошек, всех без исключения, и даже убедил домочадцев называть маму Киса, папу Большой кот, а самого Иосю Маленький кот. В эссе «Полторы комнаты» Иосиф Бродский пишет о своей маме Марии Моисеевне: «…Мы звали её Маруся, Маня, Манечка (уменьшительные имена, употреблявшиеся её сёстрами и моим отцом), и Мася или Киса – мои изобретения. С годами последние два получили большее хождение, и даже отец стал обращаться к ней таким образом… Киса, эта нежная кличка кошки, вызывала довольно долго её сопротивление. «Не смейте называть меня так! – восклицала она сердито. – И вообще перестаньте пользоваться вашими кошачьими словами. Иначе останетесь с кошачьими мозгами!» Подразумевалась моя детская склонность растягивать на кошачий манер определённые слова, чьи гласные располагали к такому с ними обращению. „Мясо“ было одним из таких слов, и к моим пятнадцати годам в нашей семье стояло сплошное мяуканье. Отец оказался этому весьма подвержен, и мы стали величать и обходиться друг с другом как «большой кот» и «маленький кот».

«Чем я хуже кота?» – сказал однажды Иосиф Бродский. 

Подписывая книги своим друзьям, Бродский нередко рисовал им котов.

По воспоминаниям друзей, в Ленинграде у Иосифа «была Кошка в Белых Сапожках. Позже жил у него рыжий кот по прозвищу, кажется, Big Red (Большой Рыжий). После смерти этого кота Иосиф Бродский поместил его фотографию в рамку и поставил на столе в квартире в Нью-Йорке на Мортон-стрит, где он проживал в то время.   

Рыжий кот, с которым часто фотографировался Бродский, носил имя Миссисипи. «…Иосиф обожал котов, а его жена Мария звала Миссисипи и Иосифа – котами. «Эй, коты, идите сюда![1]» Что характерно, и тот и другой откликались немедленно».

Еще один кот, о котором писал Бродский, серый, пепельный и пушистый, носил подаренное им же имя Пас, для друзей Пасик. Из воспоминаний Людмилы Штерн: «Мама выиграла двухнедельного котёнка в преферанс и объявила конкурс на лучшее имя. – Картёжное имя Пас предложил Бродский, и его единодушно одобрили. Иосиф своего крестника обожал. Кошки вообще являлись его любимыми животными. Как-то он сказал: «Обрати внимание – у кошек нет ни одного некрасивого движения». 

В честь этого кота в канун 1963 года его хозяйка затеяла издать новогодний журнал. Бродский вдохновился идеей и написал для Пассика целую оду.

Привожу здесь ее начало:

«О синеглазый, славный Пасик!
Побудь со мной, побудь хоть часик.
Смятенный дух с его ворчаньем
Смири своим святым урчаньем.
Позволь тебя погладить, то есть
Воспеть тем самым, шерсть и доблесть.
Весь, так сказать, триумф природы,
О честь и цвет твоей породы! 

Иннокент Коттон Грей – председатель честертоновского общества

Вообще в жизни его звали просто Кеша, и Иннокент Коттон Греем он сделался 29 мая 1974 года исключительно для солидности, дабы не уронить высокого звания председателя только что открывшегося честертоновского общества.

Вот как пишет о своем любимце советский и российский переводчик и писатель Наталья Трауберг:

«Этот кот был председателем честертоновского общества, избранным в 100-летнюю годовщину с честертоновского рождения, 29 мая 1974 года, когда Сергей Сергеевич Аверинцев, братья Муравьевы, Юлий Анатольевич Шрейдер и Кястас Янулайтис основали у нас (здесь, в Москве) честертоновское общество. Много позже я узнала, что тогда же его основали в Англии. Чтобы сильнее было, для этого случая Кешу назвали Инносент Коттон Грей».

Колетт и Последняя кошка

Французская писательница Сидони-Габриэль Колетт в юности играла в мюзик-холле роль влюбленной кошки. Кошки окружали ее всю жизнь, и где бы она ни жила, кошки всегда были с ней. Во всех произведениях Колетт обязательно появляются кошки. А один из ее романов, посвященный ее любимой кошке со странным и одновременно пророческим именем  Последняя, так и назывался «Кошка». 

Когда Последняя умерла, Коллетт не заводила больше домашних любимцев, довольствуясь общением с бездомными котами.

[1] Из воспоминаний Петра Вайля.

Вы читали фрагменты из книги "Mona Мурр! Книга о выдающихся котах и кошках" которая есть на АТ https://author.today/work/178235