Постапокалиптическая история, в которой здравый смысл постепенно исчезает

Наверное... привет?

Не писал ранее в блог, так что мой первый и сходу самопиар, да-да.

Если кратко: пишу историю в жанре постапокалиптической мистики с элементами хоррора, действие разворачивается в разрушенном Красноярске. Мои персонажи не имеют имён (за исключением главного героя), но и тот так вообще с арматурой в одной простыне бродил четыре месяца с начала осени до глубокой зимы. И это учитывая тот факт, что снаружи бродят монстры, очень много монстров, ха-ха, а главный герой... ну, всё описывать не буду, просто, может быть кого-то заинтересует, может нет, но это так, подкинул информации для размышлений.

В любом случае я автор начинающий, мои главы проходят несколько стадий редактирования и проверки на ошибки, однако не лишены их и... могут быть слегка как перегруженными, так и не до конца ясными, но я стараюсь подавать сюжет так, как я бы его рассказал, не обезличь автора полностью.

Такие дела.

Ниже ещё небольшой отрывок, но он из далёкой пятой главы и содержит ключевые спойлеры, ознакомление на свой страх и риск ниже:

***

— Господин Патриций, ритуал придётся отложить, с этими людьми я один уже не справлюсь, — произнёс Инквизитор, стоя на полуразрушенном мосту и лениво покуривая сигарету.

— Где ты сейчас? Исполнил ли ты хоть чью-то смерть? — послышался грубый, вперемешку с мягким, одновременно и женским и мужским, голос позади.

— Нет. Я лишь предпринял попытку покончить с Адмиралом, но едва ли она кони двинет от выстрела не в упор. Сейчас я уже покинул их пристанище и направляюсь на другой берег для отчёта господу.

— Мы ведь схватили проклятую лазурью, остались лишь эти две девчонки. Что именно случилось?

— С ними я бы справился, но возникла ещё одна ходячая проблема, — ответил мужчина после короткой паузы, — мальчик, странствующий по зимнему городу среди монстров в каких-то лохмотьях.

— Ты остановился из-за ребёнка? — голос стал рваным, пугающе надламывающимся, словно связки обратились в усилители децибелов, и разобрать слова становилось всё труднее. — Это Его воля, а ты смеешь ей перечить?

И хоть казалось, что вот-вот это давление разойдётся далеко вглубь города, этого не произошло.

— Он увернулся от моего выстрела в упор, Патриций. Это слишком серьёзная проблема, чтобы смотреть на неё прежними глазами. Мне нельзя было там оставаться. Я не знаю ни его мотивов, ни намерений, ни предела его способностей, ни даже самой его природы.

— Опиши хотя бы то, что успел понять, — произнесла сущность. Туман позади Инквизитора начал сгущаться, медленно принимая очертания приближающейся фигуры. — Раз ты не можешь — ритуал проведу я.

И наконец он обрёл форму.

Это был двухметровый человек, полностью обмотанный с ног до головы чёрными бинтами так, что виднелась лишь часть лица и короткие угольные волосы. Глазами цвета дымки он посмотрел на мужчину, лениво вращая в руке длинный одноручный меч, словно игрушку.

— Вид столь же прекрасен, как картина "Сумрачный День", — отозвался тот, всё ещё покуривающий сигарету. — Триумф смерти так близок и вместе с тем столь же отдалён.

— Питер Брейгель? — задумчиво спросил Патриций.

— Апполинарий.

— Славный был. Художник.

— Несомненно.

— Значит, даже ты ничего о нём не знаешь? — задал он риторический вопрос.

В ответ не последовало ничего — лишь тишина и редкие завывания со стороны города. Инквизитор, докурив, бросил сигарету в реку и, уже стоя в одиночестве, глухо произнёс:

— Слепой верой мир не исправить, как и грех не искупить убийством. Но жизнь уже не станет прежней в этом мире, где всё меняется, как стрелки на часах.