Хелен Визард

Для тех, кто увлекается историей Древнего Египта из Москвы и ее окрестностей. В Государственном музее изобразительных искусств на Волхонке до 31 мая идет необыкновенная выставка "Искусство бессмертия". Хоть экспонатов не слишком много, но интересно (фото и видео оттуда). На ВДНХ в павильоне №33 до 31 августа идет выставка копий сокровищ из гробницы Тутанхамона (фото нет, еще там не была).

Асиру сидел на краю, свесив ноги, от безделья заплетал волосы в тонкие косы, расплетал их и заплетал снова. Когда подобное занятие надоело, ниибу принялся изобретать алфавит для людей, рисуя острым камнем на песке. «Наши палочки, точки и волны им не подойдут, – рассуждал он вслух, – а вот по контуру предмета они поймут, о чем речь». Его уже окружали символические знаки еды, посуды, материалов, самих людей. – А нас как записать? – озвучил свои мысли будущий правитель, не заметив стоявшего...

Анна Ахматова Мужество Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество нас не покинет. Не страшно под пулями мертвыми лечь, Не горько остаться без крова, И мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово. Свободным и чистым тебя пронесем, И внукам дадим, и от плена спасем Навеки.

Выскользнув из объятий, она скрылась в дверном проеме первого этажа и через несколько минув вернулась в сопровождении официанта, несшего два странных предмета, напоминавшие большие тканевые плоды инжира. – Твой новый трон, – пошутила супруга, устанавливая на носу бесформенные кресла и усаживая меня в одно из них. – Садись. Вот так. Не бойся! Я слегка утонул в ткани, окружившей тело. Было непривычно, но комфортно. – Принесите нам чай и финики в сахаре, – сделала Эмилия заказ официанту. ...

Поздравляю с Днем Защитника Отечества! Вдохновения и творческих успехов!

Больше года назад начала этот рассказ, только вот теперь не знаю, продолжать его как небольшую зарисовку по типу "Эхнатона" или "Хатшепсут" или превратить в достаточно большое подробное произведение? Вязкая тишина позднего вечера опускалась на Фивы, уставшие от полуденной жары, расползалась, как туман, по улицам, садам и «Великому дому» фараона Рамсеса I. Затихали голоса дворцовых слуг, шаги царской охраны становились размеренными и тихими. В своих покоях в украшенном резьбой кресле...