Роман "Сатанинские стихи", 1988, перевод на русс. 2007, Салман Рушди

Один их самых известных английских писателей индийского происхождения, написавший на Западе, пожалуй, самый скандальный роман ХХ века (после "Лолиты" Владимира Набокова). Признаться, после прочтения ничего скандального не заметил, лишь, надеюсь, понял творческий метод/подход автора к описанию окружающей нас реальности/нереальности.

Подход, казалось бы, очевиден, но, кроме Булгакова, никто не брался писать про интерфейс/границу между материальной и нематериальной/духовной реальностями человеческого бытия. А ведь мировыми религиями духовный мир довольно-таки неплохо разработан в самых разных ипостасях, завися от названия (и наполнения конечно) той или иной религии.

Так вот автор, применив формальный прием, взрыв террористами пассажирского самолета над проливом неподалеку от Англии, гибель всех, что естественно, и чудесное спасение лишь двух мужчин, которые после приводнения выжили, претерпев духовное преображение. Один из них теперь по поручению Верховного божества должен теперь выполнять на планете роль главного архангела, второй - самого дьявола/шайтана. У второго даже начали расти рога и хвост, второй остался в теле, но сознание изменилось в сторону явной психиатрии.

А дальше начались, вернее, продолжились похождения преображенных личностей, которые, однако, не смогли закрепиться в своих новых физических обличьях, а начали возвращать к своим образам, имевшимся до преображения. Одни был выдающимся актером, игравшим главные роли в индийских фильмах религиозного плана, второй бизнесменом. Но по возвращении дела их захромали, все пошло наперекосяк и в работе, и в личной жизни. Не осилили они реальной земной жизни, прямо, как князь Мышкин (хорошую фамилию присвоил ему Достоевский, именно Мышкин, а не какой-нибудь там Кошкин или Собакин). И психушки не миновали, и по работе разорились, перестало у них получаться их дело жизни.

У автора ироничный взгляд на все происходящее на страницах романа, не миновали этого и сцены из далекого прошлого, описывающие бытовую сторону основателей религии, чем и рассердил нынешних последователей, подписавших автору смертный приговор, до сих пор остающийся в силе.

Вообще, роман это лоскутное одеяло многих разнородных и разноплановых эпизодов, связанных между собой слабо, иногда через главных героев, иногда эпизод идет сам по себе. Но, тем не менее, всегда присутствует одна парадигма бытия персонажей, они существуют на грани между мирами. Чуть дунул ветерок, свалились в чисто физические отношения с окружающим миром, с другой стороны подул, - уже ангелы с чертями тут как тут.

А что, если уж быть честным до конца, мы сами всегда в двойственном положении: каждый из нас с того или иного боку имеет отношение к той или иной религии в зависимости от места обитания и других факторов. Это вера, то есть, если веришь, значит, это так, не веришь, - по-другому. Но мы при этом всегда присутствуем, живем в физическом мире. Так что волей неволей мы, люди, всегда в дуализме бытия. Не отвергая на корню религиозную традицию, мы бытуем как раз на тонкой грани между мирами, физическим и духовным. Кто-то гордо заявит, а я атеист! Ну и дурак, что отвергаешь свою многовековую историю. Зачем отвергать культурную традицию, верь на здоровье, только без излишнего фанатизма.

Думаю, наш Булгаков молодец, а Рушди лишь пошел дальше и детализировал, обобщил опыт человечества и продекларировал не противостояние, а тонкую суперпозицию нашего бытия на грани противоположных по природе своей миров. В этом значение и смысл прочитанного произведения, которое критики дружно относят к жанру магического реализма, в котором творил Борхес со своими "Ста днями одиночества".