Anna Bogodukhova

Здесь души опустошённые,
Голос каждого сердца застужен…
***
Открыты голодные рты.
Но что в них положить?
***
Неужели их страдания стоят
Ваших глупых сомнений чаши?
***
Но история ход свой сплетает,
Неизвестность смерти – жизни основа.
***
Кто хватится сирот и стариков?
Прокажённых солдат да блудниц?
***
Мои знания – боль моя,
Мой ад во мне живёт!
***
Но в землях других законы другие,
А выживанию закон один.

Не сумев договориться, она пыталась угрожать, сообщила, что откажется от еды и умрёт сама. В ответ раздался лишь смех. В тот же день её накормили силой. Ощущения были слишком уж запоминающиеся, и Эстер решила, что такой способ бунта ей не подходит.

Мы почитаем свои священные магические тексты, имеем своих богов, которых называем Высшими Магами и Легендами Магического Мира… это ли не церковь?

–Я сказал всё, что мог сказать, – Росс поднялся из-за стола, показывая, что диалог закончен, – вы можете приходить сюда когда хотите, можете говорить с теми моими братьями и сёстрами, с которыми захотите, но не забывайте, что этот дом – дом Луала и Девяти Рыцарей Его, а не ваш.
–Это дом закона.
–Высшего закона, – спокойно напомнил Росс.

Наверное, людям прошлого было легче. К моему возрасту они уже были мертвы лет тридцать-сорок.

–И вовсе не страшно! – смеётся Маришка и даже показывает язык лесу.

–Что такое тетрис? – не удержался Сельдфигейзер. Про комедии он слышал.
–Это такая игра…ну как вы кладбища уплотняете, составляя гробы друг на друга, – Карниван даже не взглянул на него.

Абрахам - дитя военных смут между церковниками и магами. Он посвятил свою жизнь истреблению всего магического, что есть в этом мире, но это не принесло ему славы, ведь сам он - маг.

–Не дури, – Талэй, видя испуг подруги, стала сама собою, – все к ней ходят тайком, и женщины, и мужчины. И моя мать бывала. От неё и знаю, где она живёт – подслушала. Не ест она никого. Плату берёт, это да, но у меня есть чем заплатить.

И вовремя ушёл ведь, зараза! Привезённая с каких-то диких югов ведьма Банши верещала на весь Центр полдня, пока её, наконец, не нашли чем заткнуть. Она не поддалась ни на уговоры, ни на угрозы, и только увесистый кулёк с мороженым возымел действие – жадная ведьма проглотила его в один миг и благополучно охрипла.

–Да замолчи ты! – Жан терпел долго, но даже его терпению пришёл конец. – Весь изнылся и извёлся!
–И буду ныть! И буду капризничать! – отозвался Дору, – меня не должно здесь быть! А всё ты виноват! Ты и Эйша твоя!
–Она не моя. И это ты пошутил.
–А ты засмеялся!
«Хоть бы церковники попались…»– мечтал Жан, с трудом подавляя в себе желание прибить Дору сию же минуту.

Смерть над полем подстерегает,
И завтра, наверно, примет меня.
***
Он попал в сети – сеть сплёл её взгляд,
Но взгляд тот ему приговором!
***
Возьми моё бессмертие, возьми
Сохрани хоть одного, кто должен пасть.
***
Сердце, напитайся тишиной!
Муки, тебе неясные, уйми.
***
Оставили мы матерям печаль,
Сами помня о доме!
***
Не страшно выжить, убивать умея,
Страшно выжить – когда затихает.
***
У нас – бессмертие сил,
У них бессмертие – это любовь.
***
Но они не пили с нами из чаши,
Что отделяет от мира живых.
***
Я провожаю уже сотни лет
Чистых душ серебряный свет…
***
Я иду, иду по пустыне,
Я пустыня давно уж внутри...

Вот здесь мне стало плохо по-настоящему. Архангел! Встреча! Это незаконно! Это возможно только после договорённостей высших, с обязательным извещением Самого…и тут я? Я, тихая и ничтожная на встречу с Архангелом?!

–Отставить! – Регар побагровел от ярости. – Вы – палачи! Палачи, а не цирк уродцев! Ваше дело исполнить приговор, а не разводить вокруг казни фарс! Ну?

–Лепницкий не вёл змею. У него были только лернейские медузы и лернейские цветы.
–А ещё лернейского льва! Почему вы забыли льва?

–Кем-то надо жертвовать, – продолжал Роден. – Одна боль другой не стоит. Обречённые до конца служат благу…

Знаешь, в чём слабость подземного царства? Здесь из десяти душ девять с половиной снобы и полагают, что за помощью можно обратиться лишь к тому, кто стоит по силе выше их.

Когда люди приходят, чтобы попасть в мир осознанных снов, они не желают слышать о том, что их желания невозможно выполнить.

–Это ты прикладываешь усердие, а я не хочу. Мне жаль людей. Всех. Но я просто неспособная.

–Цены выросли, – Оуэн пожал плечами, – цены такие, им только волю дай!

–Всё пропало! – заверещал гость, бросаясь к столу Больдо.
Больдо не поднял даже головы на это появление и на восклицание. Спросил лишь:
–Уже?

–Вериф, а ты не хотела бы знать, кем ты была в земной жизни?

Он приглядывался к ней, как может приглядываться мясник к туше, которую надлежит разделать.

–И тебе не верить, матушка? Не верить твоим урокам, не верить твоим словам?

Именно за возмездием человечек и пришёл к своему королю. Пришёл и поставил его в очень неудобное положение.

-Как идиот в области магии, сообщаю ответственно – это не дождь, - Ланселот хмыкнул.
-Но оно живое!

Суть дела оказалась проста: Инса принесла смерть не тому человеку! Ей выдали имя, город, день, а она…
-Однофамилец! Однофамилец! – Инса была близка к истерике. – Я дура, конечно, но какова вероятность такого совпадения?

Буду кару закона просить,
Пока буду дышать и жить,
Помня, в чём мне велели сознаться...
***
Важна справедливость – она
Бессмертия встретит век.
***
Мера эта – предупреждение,
Хочешь наверх – готовься склониться
***
Песни не будет этой весной -
Птица в зиме умерла.
***
Только должен ты понять:
Берёт тот, кому позволили брать.
***
Я остаюсь тишиной,
Запечатываю сердце,
***
Любовь мира
Проходит мимо,
Издевается надо мной.
***
Я – самый великий подлец
Из тех, что служат благу людей
***
Вот так! Фанатик на словах,
А на деле – трус и тряпка!
***
Я гибель твою деяньем восславлю,
Сделаю всё по закону, как надо…

А может быть, нет никакой воли небес? Кровит тело, запах смерти въедается и в живую плоть, он наполняет одежду, не отмыться от запаха гари и крови. Не укрыться от взгляда случайности, не затаиться…

Начинала она блестяще. Отрыла редкий вид образца чёрной мандрагоры, затем нашла клочок огненного мха, потом предоставила потрясающий ползучий образец жёлтой мускусной лианы...