Антоний Цимбал

Сборник «Дети и монстры» — это волшебные истории о детях, которые находят в себе силы принять свои особенности, превращая слабости в силу, а боль — в магию. Здесь мальчик в ортопедическом костюме танцует с Минотавром в лабиринте своих страхов, сказочник, прикованный к больничной койке, становится архитектором миров, девочка, которая не видит, учится «видеть» иначе с помощью солнечного зайчика, а мальчик в коляске спасает потерянные души в зазеркалье вместе с лисом-стражем.

Каждая сказка — это разговор с тенью, монстром или зеркальным отражением, который помогает героям не сбежать от реальности, а переплавить её в нечто новое, цельное и прекрасное. Это истории не о чудесных исцелениях, а о принятии, трансформации и внутренней силе, которая рождается там, где заканчиваются простые ответы.

Иллюстрации к сборнику выполнены в смешанной технике: акварельная нежность, графическая точность и цифровое свечение.

Этот сборник погружает читателя в мир, где границы между реальностью, кошмаром и математической абстракцией стираются. Герои этих историй — учёные, палачи, жертвы и наблюдатели — оказываются заложниками всеобъемлющих систем: лабораторий, проводящих эксперименты над человеческой сущностью; мастерских, превращающих память и вину в механические экспонаты; университетов, где теоремы пожирают своих создателей.

Здесь числа оживают, становясь частью плоти и судьбы. Часы идут вспять, контракты подписываются кровью, а доказательства требуют не логики, а жертв. Детская жестокость переплетается с научным холодком, а поиск истины оборачивается путешествием в самое сердце тьмы.

Сборник исследует темы искупления, одержимости, наследственной травмы и цены знания. Это истории о тех, кто пытается исправить ошибки, стереть память или доказать невозможное — и в процессе сами становятся частью чужого уравнения, вечного механизма или живой теоремы.

Грань между реальностью и иллюзией истончается. Обычные зеркала начинают показывать иной мир, где правят законы симметрии и безмолвной игры. Здесь время течет иначе, тени живут собственной жизнью, а за каждым отражением скрывается новая, неизведанная опасность. Однажды проникнув за стеклянную гладь, назад уже не вернуться — можно лишь сделать следующий ход.