Е. Вебер

Очень красивые иллюстрации. Жаль, что сейчас таких не делают.

Нет, у нас просто будут промежуточные финалы на все части. И итоговый финал, который достойно увенчает все дело.

Есть такое.

Да, я поняла, что хлопок дорогой.

Вещи стоили крайне дорого, там короли и князья делили одежду, белье и лошадиную сбрую, а из-за драгоценной посуды спецоперации проводили.

Ночные горшки - это отсталая архаика для фаворита владелицы "Аякса".

Обновления будут идти обычным темпом.

Да, в сравнении здесь всё ещё очень неплохо.

Хорошо, яду не прислал Сан Саныч. Он мог бы.

Да, ну так и я про то же. Шоу, удовлетворяющее чувство общественного мщения.

Наказание - это скорее удовлетворение чувства справедливости родственников жертвы и общества в целом. Профилактика преступлений - это вообще про другое и к чувству мести не имеет отношения.

Да уж. Не знаю, может, от шока уже ничего особо не чувствовал на каком-то этапе.

Да, это была ужасная казнь. А этому бедолаге, сколь я могу судить, ещё и голову не отрубили.

25 - 30 лет считается. Да, молодой.

Да, причем ведь все нашлось и страна не рухнула. Но они были все равно молодцы во многих отношениях, конечно.

Ну значит, надо будет написать про де Виттов. Так, в объеме коммента и не объяснишь. 

В сражениях он был в некотором роде обязан участвовать: у них же, вы знаете, была система, при которой военачальников контролировали представители Штатов. Де Рюйтер был протеже и друг де Виттов, естественно, было правильно приставить к нему своего человека, а не чужого. Другое дело, что делал Корнелис это очень толково и вполне геройски.

А историю про то, как Яна уговорили строить против англичан настоящий флот я читала в его биографии авторства H.H. Rowen. И нет, он совершенно не был глупым или отсталым. Но аргументы у него были из разряда вечных для таких людей.

Почему же. Они армию принципиально не кормили, потому что там же сплошь оранжисты. Охотно брали иностранцев-офицеров, потому что польстить Людовику нужно, а свои - все сплошь оранжисты. Они и флот-то с трудом. И не потому что так уж с деньгами было плохо. Просто типичные олигархи и де Рюйтер с трудом убедил их в том, что да, необходимо строить большой военный флот, а не ставить пушки на купеческие суда. Страна-то была очень богатая и до стадии "протянуть ноги" там было далеко даже на стадии Войны за Испанское наследство. Просто у каждой системы есть свои недостатки. Государи ведут войны тщеславия там, где надо бы бороться с голодом и развивать финансы. Олигархи развивают торговлю и финансы, но видят в армии нецелевое расходы и инстинктивно её боятся. 

А история братьев трагическая, Ян был, пожалуй, очень талантливый человек, даже гений.

На мой взгляд, у Филиппа была реально трагедия: при множестве достоинств он, к сожалению, был религиозный экстремист.

В этом как раз нет ничего странного, на мой взгляд. Она была умная, яркая и очень красивая женщина. Скорее всего, необыкновенно обаятельная, особенно с теми, кому не показывала все пылающие бездны своего характера. Филипп же был недурен собой и лично явно производил впечатление очень умного и ответственного молодого мужчины, наделенного разом огромной выдержкой и стальной волей. В мире импульсивных дураков - сияющий алмаз, не меньше. В принципе, в каком-то другом мире они могли бы быть хорошей парой.

Это они, в отличие от доброго дяди СанСаныча, люди без фантазии. А то подумали бы и решили, что если б Александр сейчас овдовел, то можно было бы зажить с Елизаветой одной семьёй, а как она умрет (а она ж намного старше) - самому стать ещё и английским королем. И тогда ещё посмотреть, кто там кого ограбит.

Это они зря. Недоработали!

Ну вот неслучайно, на мой взгляд, именно Мордаунт выступает народным представителем и исполнителем Божией воли. Тем более, его личная ситуация гротескна, но имеет некоторое отношение к действительности. В реальности вопросы о том, что такое суд; каковы пределы власти короля; где кончается правосудие и где начинается произвол - были одной из основ конфликта между Карлом и подданными. И в окружении реального Кромвеля были те, кто пришёл к нему, потому что считал себя пострадавшим от произвола короля. А король, конечно, считал свои действия правосудием.

Не знаю, как у вас, а в жизни Лиза, мне кажется, поинтересовалась бы, что Александр думает о переговорах без галстуков, в более неформальной, чтобы не сказать интимной, обстановке.  Чего б не соединить приятное с очень приятным.

Разумеется. Но так можно сказать, что и убийства бывали. И безнаказанные убийства.

Дюма нигде не выражает свое отношение прямо, но я вижу определенный символизм в том, что Мордаунт сражается на стороне народа, а за Карла в кадре бьются только Винтер и мушкетёры. Глас народа многие современники автора приравнивали к гласу Бога. Есть, опять же, определенный символизм в том, что несмотря ни на что, Карл гибнет и гибнет именно от руки Мордаунта. По сути он выступает исполнителем воли народа. И удача ему сопутствует до тех пор, пока он выступает в русле народной воли. Я это вижу так: пока он, мстя за себя, мстил и за народ, он был за правое дело, он был на той же стороне, что и Бог. Бог в романе был с ним и помогал ему. А вот когда он шёл на поводу только у своей личной мести, Бог его оставлял. Мушкетёров ему не удалось убить.

Я это вижу как намек на то, что дело Мордаунта против короля и Винтера - правое в такой же мере, в какой может быть правым все дело народа против Карла и таких, как Винтер. А вот дело его против мушкетёров для автора уже неправое. Поэтому он и гибнет, отринув спасение во всех смыслах.

Если вкратце, то без собрания епископов такой вопрос не решался. А подробно мы эту историю обязательно расскажем и снабдим примерами из жизни современников. Так что заходите как-нибудь на английские бракоразводные байки.

Не было у англичан никакого личного королевского правосудия. Был произвол, который Карл и его присные систематически путали с правосудием. Разницу Карл познал на личном опыте.

Сам Александр Дюма в истории падения благородного дома Винтера даёт право голоса обеим сторонам. Мордаунт считает, что его дядя - вор и Карл - вор. Дядя считает, что он кругом прав. Автор по конкретной ситуации не высказывается.

А вот что было бы если бы это всамделишный люди и лорд Винтер пошёл бы в суд, что это был бы за суд, - этот скользкий вопрос мы разберем настолько подробно, насколько сможем.

Не-не-не, Олег, вы сейчас не вникаете в нюансы! Тест Акт 1678 - это не запрет католикам занимать должности. Это принятие такой формы присяги, что католик никак не мог не принять и остаться католиком. Там надо было торжественно присягнуть, что ты не веришь в ряд принципиальных для католика вещей про таинство Причастия. 

А если ты лжешь под присягой - это само по себе тяжкое преступление и просто аморально в странах островного права. До сих пор это у них есть. Католики не могли давать новые присяги и оказались отрезаны от должностей.

Так вот - этого до 1678 года не было и можно было занимать должность, не ходить в церковь (это называлось recusant), платить штраф и просто молчать. И, конечно, скрывать своего священника, потому что его могли казнить за факт того, что он католический священник. Но пойти и сказать я, мол, католик и брат мой католики и вот нас обманула расстрига - нет, нельзя.

Интересно!

Я не говорю, что он полководец. Бэкингем же целым герцогом стал. Может быть муж миледи - почти такой же?  

А я говорю об исторической реальности в контексте романа.  

И Вы только что проделали логический скачок. Скрывать он мог и в реальности. Сколько угодно.

Но то, что он мог скрывать свой католицизм не значит, что мог бы так сделать. Это называется я укрываюсь от налогов . Меня не ловят, потому что ловить за это у нас до поры не принято. Но если я вдруг пойду в суд и начну об этом громко кричать в контексте какого-то дела, налоговая ко мне придёт и доначислит мне налогов с пенями. Вот и с ним все также.

А в вашей логике он от налогов скрывается и может на голубом глазу об этом в суде сказать. И ему ничего не будет, ещё грамоту дадут.

На мой взгляд, даже Дюма этого в таком виде не писал. Но мы к этому ещё вернёмся.

Я не очень верю в принципиальную возможность скрыть такую историю в узком мирке французских дворян. В реальности голландские памфлетисты вызнавали о тайных узниках Людовика XIV. О деле Бренвиллье ходили листовки по всей Европе и саму её преследовали по всей Европе. А тут такое громкое дело.

Тогда уж надо дополнять картину тем, что история палача не совсем правдива и бежали миледи со священником не сами, а с помощью этих самых родных, сообразивших, что родственница в лилльской тюрьме им ни к чему.

Спасибо, очень любопытно.

Можно допустить, что муж миледи - младший сын, получивший свой титул от короля. Кстати, если посмотреть на это глазами тогдашних англичан, то и Винтер-дядя, скорее всего, получил свой титул недавно. Он ведь нигде не упоминает свой номер. Не говорит: "Я - такой-то, десятый барон Шеффилд". А ведь это - показатель знатности рода. Если смотреть на дело глазами реалиста, титул свежий, хвастаться особо нечем, поэтому то, что он "первый барон", он предпочитает лишний раз не упоминать.

В Англии того времени никак нельзя быть легальным католиком. Можно не ходить в англиканскую церковь и платить большие штрафы. Так делали все, кто по каким-то причинам не желал ходить в англиканскую церковь. Хоть католики, хоть квакеры. Но конкретно католики ещё и скрывали свое исповедание и своих священнослужителей. У них даже архитектурная деталь есть такая - убежище священника. Потому католицизм как таковой был вне закона весь. И очень многие вещи, сопряжённые с его исповеданием, легко приравнивались к государственной измене со всеми ее последствиями. Обычно чудовищная жестокость английского закона компенсировалась необязательностью его исполнения, но если бы Винтер заикнулся о своем католицизме в суде и потребовал бы защиты подобных прав, последствия для него и всех, кто с ним связан,  вышли бы неконтролируемые. Это свои же лорды расценили бы как чудовищную наглость: для дворян-католиков считалось сугубо хорошим тоном делать вид, что их исповедания не существует и не заставлять их добрых знакомых принимать к ним и их домочадцам меры, предусмотренные законодательством доброй королевы Бесс.

Но вот их католицизм связан с городом Лиллем и в историческом контексте имеет некоторое значение. Неожиданное. Не скажу пока, какое, возможно, вам будет даже интересно.

Ваша версия выглядит логично, потому что Бэкингем называет миледи "графиня Винтер", а в "20 лет спустя" этот титул носит брат её мужа.

Но возможен и обратный вариант: младшего сына за что-то сделали графом, а старший остался при наследственном титуле барона. Тогда бы он тоже мог унаследовать брату, если отстранил племянника.

А вот вопрос о том, как его могли лишить наследства, могло ли это решение быть законным, а также как подобные вопросы решались в реальной Англии 17-го столетия, мы ещё обсудим отдельно, ибо он того стоит. Так что заходите на огонёк. И, кстати, кидайте ссылки, если напишите про кораблики или ещё что-нибудь.

И типа сказали: "Этого хочет Бог!", так что ли? Хм... Каких милых родственников Вы ей сходу придумали. Я даже не знаю, что мне в них нравится больше: последовательность или порядочность. Наверное, все же сообразительность. Они явно считали, что монастырь в Испанских Нидерландах стоит в вакууме, а не в социуме и не знали, как там слухи и памфлеты ходят.

В общем, мне кажется, что в деле стропы от парашюта болтаются и темные очки делу не помогают.

Ну как это нет, когда у нее любовник значительно моложе нее? По-моему, так самое то - скинуть годика три, а то и лет пять. 

Разумеется, это в той фантастической реальности, где некая К. Бонасье вообще точно знает свой возраст. А не в реальной действительности, где Сен-Симон рассказывает анекдот о том, как родители забыли окрестить сына-принца и вопрос всплыл только когда ему нашли невесту и священник спросил христианское имя жениха. И вот тут-то и всплыло, что принц 16-17 лет как-то прожил без христианского имени.

Миледи в этой логике, конечно, есть, что скрывать. Вот только это не возраст. Уж тогда надо скрывать имя. Исправление возраста не спасет отца русской демократии, Анны де Брэй не ходят по французским дорогам толпами. Хуже того, у Анны де Брэй еще и родственники и знакомые могли всплыть ненароком. Ибо узок был круг тех революционеров и страшно далеки они были от народа. А уж если она называется своим именем, то скрывать возраст лишено всякого смысла.

Я лично разделяю мнение комментатора ниже о том, что Дюма строчил, не приходя в сознание, и не сводя концов с концами. Но тем ведь забавнее смотреть, какая богатая жизнь может внезапно пробиться меж плохо пригнанных плит сюжета.

 Приятного чтения!

Юлия, а на чем основана презумпция, что миледи, которая вступает в брак под своим именем, зачем-то непременно лжет о возрасте (зачем бы ей это?), а вот Констанция Бонасье непременно говорит правду (ее возраст тоже узнать неоткуда, кроме как от нее)? Напоминаю - свой возраст с точностью до года она у Вас, видимо, назвала потенциальному любовнику. Который заведомо младше нее - и довольно заметно. Или возраст Констанции он с почтенным Бонасье обсуждал?

Похоже на то. Но если уж писатель, ткнув в случайную фамилию, выбрал что-то настолько неслучайное, чего ж не поиграть? 

А, понятно. Удачи.

Понятно, интересно. А цитата откуда?

Как раз время религиозных войн и всякого трэша... 

У нас будет ещё немного всякого про эту семью и ее представителей.

Одна из соавторов у нас знает французский, а я в общем нет. Малька со словарём.

Про Винтера - интересно, спасибо. Если они были птенцы Томаса Кромвеля, то вряд ли среди них могли быть в семнадцатом веке католики?

Она в оригинале "de Breuil" и это всамделишный французский дворянский род, о котором у нас скоро будет отдельный материал. А вот однофамилицей автора "Красного и черного" героиню Дюма зачем-то сделал советский переводчик.

Ну вот он не имеет в виду, что отслеживать размер пенсии - тот ещё геморрой, соответственно, если Жорж сильно захочет...

Хуан, кстати, - отчасти ревность. Не только она, но и она тоже. И, думаю, на отношении к Вильгельму она тоже сказалась.

Мне кажется, он будет где-то доволен. Конечно, это усложняет ситуацию, зато теперь Александру деваться от них некуда, а дальше они уж как-нибудь прорвутся.