Ночь за ночью мучает его кошмар.
Огромный, утопающий в полумраке зал. Тонкие колонны, темный пол из синего камня. Высокий трон, на троне — мертвое тело. Узкая ладонь, пришпиленная к подлокотнику синей розой, лазурная кровь, бегущая по шипам, тишина, пронзаемая одним только звуком...
Нериан стоит на коленях перед троном, вздрагивает от звона каждой разбившейся о пол капли и не может дышать от парализующего его ужаса...
Ночь за ночью он просыпается в холодном поту, захлебываясь собственным криком. День за днем тающей тенью он скитается по собственному замку, рискуя упасть от усталости в обморок. И никто из виссавийцев не в силах ему помочь.
Жалкая жизнь... жалка надежда, что его визит в Кассию что-то изменит. А вдруг?
Гордый, жесткий аристократ, преданный трону, что ищет способ спасти обреченного на смерть наследного принца.
Что может быть между ними общего?
Ничего… и многое…
Вот и началась игра.
Сделали ход коварные боги, взмахнули крыльями двенадцать хранителей, скользят нити судьбы в тонких пальцах Аши. Требует жертв голодная лоза. Умирает наследный принц, горят в магическом огне его телохранители.
... свобода Аши так близко...
Но ход за магом и воином. За прячущимся в тени мальчишкой-заклинателем и лучшим другом наследного принца. Столь разные, столь похожие... так легко рискующие собой и другими.
Улыбнулся грустно Аши, переплелись нити судеб в его пальцах, и теперь конца этой игры не может предсказать никто.
Ни люди, ни боги. Ни сам Аши.
Яд зависти и сомнений, искусно усиленный интригами, травит душу наследника. Смерть дышит в спину, в игру вмешиваются боги. Долг, мрачные пророчества, одно покушение за другим… Приходится жертвовать так многим, а принц не привык ничем жертвовать. Отравленный ядом ненависти, он пытается уничтожить единственного, кто может их спасти. Своего целителя судеб. Рэми.
До поры до времени.
Кому верить? Чего от него хотят? Как разговаривать с собственным братом, как выжить, когда тебя постоянно пытаются убить?
Всех не спасешь, выбирать придется.
И друзья уже сделали свой выбор, встали на путь самопожертвования.
Он потушил сигарету и подошел с туалетному столику. Налил немного коньяка. Повертел стакан в пальцах, заставляя темную жидкость лизать граненное стекло, а потом вдруг решительно подал стакан мне:
— … я даже рад. Когда он умрет, ты будешь только моей…
Я вздрогнула, сообразив о чем она, — о листке из блокнота, который сиротливо лежал передо мной на столике. А на нем — знакомое и незнакомое одновременно лицо. Обрамление растрепанных волос, счастливая улыбка, и взгляд… Не бывать у меня такому взгляду! Не дождетесь, мать вашу!