Яростно стрекотал вражеский пулемет, в ожидании красноармейцы лежали животом на холодном снегу. — Черти, не пускают! — Раздавим, раздавим, никуда не денутся! Перекликались коммунисты, заглушая тем холодящий их тела перемерзший лёд. Взрыв, сигнал. Первым поднялся комиссар, что, как он сам утверждает: коммунист с самого семнадцатого года. Зазывая всех рукой с маузером
Ранение выводит фанатичного комиссара из гущи сражения, оставляет одним и в это время он вспоминает свою жизнь и её предназначение.
В определенные моменты мы чувствуем, что мир прекрасен, но остальные, к сожалению, не видят всего того прекрасного, что видишь ты. Ты теперь иной, ты счастлив, но при попытке поделится этим счастьем встречаешь непонимание. Однако ты и сам не понимаешь что с тобой происходит, ведь это непостижимо для рационального понимания, это безумие.